О спорах

Почему мы спорим? Чтобы разубедить своих оппонентов в их правоте и, главное, чтобы победить! Правда? Философ Дэниел Г. Коэн показывает, как наша общепринятая форма спора — война, в которой один человек должен выиграть, а другой проиграть — упускает настоящие преимущества вовлечённости в активную дискуссию. (Снято на TEDxColbyCollege)

Меня зовут Дэн Коэн.
Как уже сказали, я учёный.

Это значит, что я спорю.

Это важная часть моей жизни.
Я люблю спорить.

Но я не просто ученый,
я философ.

Поэтому мне нравится думать,
что я отличный спорщик.

Мне также нравится
размышлять о спорах.

Думая о них, я наткнулся
на некоторые загадки,

одна из которых состоит в том,

что я размышляю о спорах
уже немало лет.

Прошли десятилетия,
и я стал лучше спорить.

Но чем больше я спорю
и чем лучше делаю это,

тем больше я проигрываю.
В этом загадка.

Другая загадка в том,
что я совершенно не против этого.

Почему я не против проигрыша

и почему я думаю,
что хорошие спорщики

лучше умеют проигрывать?

Есть и другие загадки.

Почему мы спорим?
Кто от этого выигрывает?

Когда я говорю о спорах,
я имею в виду

академические споры
или познавательные споры,

когда на кону нечто
из сферы познания.

Истинно ли это утверждение?
Хороша ли эта теория?

Правильно ли это толкование
данных или текста?

И тому подобное.
Мне не интересны споры о том,

чья очередь мыть посуду
или кто должен вынести мусор.

У нас и такие
споры случаются.

Обычно я выигрываю такие споры,
потому что знаю некоторые уловки.

Но это споры не важные.

Мне интересны
академические споры,

и вот что ставит меня в тупик.

Во-первых, что выигрывает
хороший спорщик, победив в споре?

Что я выиграю, если смогу
убедить вас в том,

что утилитаризм не лучшая основа
для размышления над этическими вопросами?

Что мы выигрываем,
победив в споре?

Прежде всего,
какая мне разница,

верите ли вы в теорию Канта

или считаете Милля отличным этиком?

Меня не колышет, считаете ли вы

функционализм разумной теорией.

Так почему мы вообще
начинаем спорить?

Почему пытаемся заставить других

поверить в то,
во что они не хотят верить?

Хорошо ли это? Хорошо ли

заставлять других людей

думать так, как им не хочется?

В своём ответе я хочу сослаться

на три модели спора.

По первой модели,
назовём её диалектической,

мы понимаем спор как войну,
и вы знаете, каково это.

Много крика,

есть победители и проигравшие.

Это не очень
продуктивная модель спора,

но довольно распространённая
и привычная.

Но есть и другая модель:
аргументация как доказательство.

Представьте довод математика.

Вот моё доказательство.
Действует ли оно? Хорошо ли?

Подтверждены ли предпосылки?
А выводы обоснованы?

Основан ли вывод на предпосылках?

Нет противоположности,
нет противостояния.

Нет необходимости в споре
как в противостоянии.

Но существует и третья модель,

которую я считаю очень полезной.

Это спор-представление.

Ведут такой спор
перед аудиторией.

Можем представить себе политика,
который пытается выразить какую-то позицию,

пытается убедить аудиторию в чём-то.

Есть одна особенность этой модели,
которую я считаю важной.

Когда мы спорим перед аудиторией,

иногда аудитория по-настоящему
участвует в споре,

и взвешивает
доводы оппонентов как жюри,

которое судит и принимает решение.

Давайте назовём это
риторической моделью,

в которой вам необходимо быстро
представить аудитории свой спор.

Но представлять
хорошо проработанный

жёсткий спор на английском языке
перед франкоязычной аудиторией

не имеет смысла.

Поэтому мы используем
следующие модели: спор как война,

спор как доказательство
и спор как представление.

Доминирующей моделью
является спор как война.

Модель преобладает в том,
как мы говорим о спорах,

как мы думаем о спорах,

и таким образом она
формирует наш спор,

наше фактическое
поведение в спорах.

Когда мы говорим о спорах,

мы говорим на милитаристском языке.

Нам нужны сильные
и эффективные аргументы,

целенаправленные доводы.

Нам нужна хорошая защита
и размеренная стратегия.

Нам нужны аргументы,
убивающие наповал.

Вот какой нам нужен аргумент.

Вот что доминирует в нашем
представлении о спорах.

Во время моего разговора
о спорах, вероятно,

вы подумали
об оппозиционной модели.

Но военная метафора,
военная парадигма

или модель
для представления споров,

думаю, искажает то, как мы спорим.

Сначала она ставит
тактику выше сути.

Вы можете походить на курсы
по логике и аргументации,

изучить все уловки,
которые используются

для победы в спорах,
так называемые ложные шаги.

Это усиливает аспект
«мы против них».

Даёт эффект соперничества,
делит на группы.

Отсюда вытекают
лишь следующие результаты:

триумф, великолепный триумф
или презренное, позорное поражение.

Я думаю, что это искажённые
эффекты, и хуже всего,

кажется, они предотвращают
такие явления, как переговоры,

дискуссия, компромисс

или сотрудничество.

Представьте следующее.
Вступали ли вы когда-либо в спор,

думая: «Посмотрим, сможем ли мы
обсудить кое-что

вместо того, чтобы ссориться из-за этого.
Что мы можем решить вместе?»

Думаю, что модель
«спор как война»

препятствует другим видам
решений дискуссии.

Наконец, хуже всего то,

что споры, кажется,
ни к чему нас не приводят.

Это тупик, окольные пути,

пробки, безвыходное
положение в беседе.

Мы ничего не достигаем.

Есть ещё кое-что,
что как преподавателя

действительно беспокоит меня.

Если спор — это война,
то существует и скрытое равенство

изучения и потери.

Давайте я объясню, что имею в виду.

Предположим, мы спорим.

Вы придерживаетесь суждения А, а я нет.

Я говорю: «Почему вы
придерживаетесь суждения А?»

Вы называете причины.

Я возражаю:
«Ну, а как насчёт...?»

Вы отвечаете
на моё возражение.

Я спрашиваю:
«Что вы имеете в виду?

Как это применяется здесь?»
Вы отвечаете мне.

Возможно, в конце концов,

я возражал,
подвергал сомнению,

выдвигал разные виды
встречных суждений,

и в каждом случае
вы отвечали мне.

И вот, в конце концов, я говорю:

«Знаете что?
Думаю, что вы правы».

Поэтому у меня возникло новое
мнение. Это не просто мнение.

Это чётко сформулированное,
изученное

и проверенное на практике мнение.

Большая познавательная выгода.
Хорошо. Кто выиграл тот спор?

Военная модель, кажется,
вынуждает нас искать победителя

даже тогда, когда только я
извлёк какую-либо познавательную выгоду.

Что же получили вы,
убеждая меня?

Несомненно, вы получили какое-то
удовольствие, а, может, потешили ваше эго.

Возможно, вы получаете какой-то
профессиональный статус в этой области.

Этот парень —
хороший спорщик.

Но с познавательной точки
зрения, кто же победил?

Военная модель вынуждает
нас размышлять так,

что вы победили, а я проиграл

даже тогда, когда извлёк пользу.

Что-то не так с этой ситуацией.

Это картина, которую я хочу
изменить, если возможно.

Так как же нам найти способы,
которые приведут споры

к положительному результату?

Нам нужны новые заключительные
стратегии для споров.

Но мы не сможем их получить,

пока у нас не будет новых
приёмов для начала спора.

Нам следует подумать
о новых видах спора.

Я не знаю, что предпринять

для решения этой проблемы.

Это плохо.

Модель «спор как война» —
это монстр.

Он поглотил наше сознание,

и нет никакого волшебного средства,
чтобы избавиться от него.

И волшебная палочка
тут не поможет.

Я не отвечу на этот вопрос.

Хотя некоторые
предложения имеются.

Вот моё предложение.

Если нам нужны
новые виды спора,

то нам нужны и новые
виды спорщиков.

Рассмотрим это.

Представьте себе все роли, которые
люди примеряют на себя в спорах.

Есть сторонник предложения
и его противник

в соперничающем,
диалектическом споре.

В риторических спорах
есть аудитория.

Есть рассуждающий
в спорах-доказательствах.

Всё это разные роли.
Можете ли вы представить себе спор,

в котором вы спорщик,
но при этом находитесь среди аудитории,

наблюдающей за вашим спором?

Можете ли вы представить,
как вы смотрите на себя спорящего,

проигрываете спор,
и всё же, в конце спора,

говорите: «Да, это был хороший спор»?

Вы можете сделать это?
Думаю, что да.

Думаю, если вы можете
представить такой спор,

где проигравший
говорит победителю,

и аудитория, и жюри
могут сказать:

«Это был
хороший спор», —

тогда вы представили
себе хороший спор.

Более того, я думаю,
вы представили

хорошего спорщика,
который достоин

быть тем, к кому
вы должны стремиться.

Сейчас я проигрываю
много споров.

Нужна практика, чтобы
стать хорошим спорщиком,

способным извлекать
выгоду из проигрыша.

К счастью, у меня всегда было
много коллег,

желающих сделать первый шаг
и предоставить мне такую возможность.

Спасибо.

(Аплодисменты)