Почему сто́ит прочитать пьесу «В ожидании Годó»? — Изольда Гиллеспи

Смотри полную версию урока: https://ed.ted.com/lessons/why-should-you-read-waiting-for-godot-iseult-gillespie

Двое мужчин, Эстрагон и Владимир, встречаются в сумерках у дерева, чтобы дождаться некоего человека по имени Годó. С этого начинается круговорот событий, в ходе которого они обсуждают время прибытия Годо, а также зачем и под тем ли деревом они его ждут. Пьеса ставит перед зрителем простой, но животрепещущий вопрос: что именно следует делать героям? Изольда Гиллеспи рассказывает всё, что вам следует знать до прочтения этой трагикомедии.

Урок — Изольда Гиллеспи, режиссура — Томас Рикардо-Эспайл.

Потрёпанный человек по имени Эстрагон

сидит в полумраке у дерева
и пытается снять ботинок.

К нему присоединяется его друг Владимир

и напоминает увлечённому
своим делом товарищу,

что им следует дождаться некоего Годó.

С этого начинается
круговорот событий, в ходе которого

герои задаются вопросом,
когда прибудет Годо,

а также зачем и под тем ли
деревом они его ждут.

С этого момента пьеса «В ожидании Годо»,
которая, как считается,

полностью изменила
облик современной драмы,

становится всё более странной.

Написанная Сэмюэлем Беккетом
в период между 1949 и 1955 годами,

она поднимает простой, но в то же время
животрепещущий вопрос:

что делать героям?

Эстрагон: Давай не будем делать ничего.
Так безопаснее.

Владимир: Давай подождём
и посмотрим, что он скажет.

Эстрагон: Кто?

Владимир: Годо.

Эстрагон: Хорошая идея.

Такие непонятные диалоги
и цикличность рассуждений

являются отличительными
чертами театра абсурда —

культурного направления,
возникшего после Второй мировой войны

и ставившего своей художественной целью

попытку поиска смысла в полном хаосе.

Абсурдист разъединяет сюжет, героев и язык

в попытке найти особый смысл
каждого элемента

и представить всю их
неопределённость на сцене.

Звучит довольно уныло,

но безнадёжность здесь
тесно переплетается с юмором.

Именно этот специфический приём жанра

Беккет и применил
в пьесе «В ожидании Годо»,

охарактеризовав её
как трагикомедию в двух действиях.

Трагичность обусловлена
тупиковым положением:

герои тщетно ожидают появления
неизвестной персоны,

которая должна привнести
в их бытие некую цель,

хотя смысл здесь заключён

лишь в самом акте ожидания.

В процессе ожидания
они погружаются в тоску,

выражают религиозный трепет
и размышляют о самоубийстве.

При этом пьеса полна своеобразного юмора,
а комичность положения героев

раскрывают их язык и действия.

Диалоги персонажей полны
причудливых каламбуров,

повторов и двусмысленности,

а по ходу действия
они паясничают, поют, танцуют

и суматошно обмениваются шляпами.

При таких условиях не всегда понятно,

смеяться зрителю или плакать,
как и то, видел ли сам Беккет

разницу между этими двумя эмоциями.

Беккет родился в Дублине и изучал

английский, французский и итальянский
до переезда в Париж,

где прожил бóльшую часть жизни,
посвятив себя написанию

пьес, прозы и поэзии.

Несмотря на трепетную любовь к языку,

он всегда находил место для тишины,
дополняя свои произведения

паузами и бессодержательными моментами.

Отличительными признаками
его творчества являются

неравномерность повествования
и чёрный юмор —

приёмы, ставшие популярными
благодаря театру абсурда.

Помимо этого, он изобрёл
образ загадочной персоны,

а также отказывался комментировать
какие-либо гипотезы

о возможном смысле его произведений.

Такое пребывание в неведении

вкупе с таинственными героями
и сюрреалистическими мирами писателя

всё больше очаровывало зрителей.

Отсутствие однозначного смысла
делает пьесу «В ожидании Годо»

объектом для бесконечного
числа интерпретаций.

Критики представили бесчисленное
количество её прочтений,

в результате чего возник целый пласт
двусмысленностей и предположений

о том, что лежит в основе сюжета драмы.

В ней видели аллегорию Холодной войны,

Французского сопротивления

и Английской колонизации Ирландии.

Взаимодействие главных героев

также вызывало жаркие споры.

В них видели людей,
переживших Апокалипсис,

стареющую пару, безвольных друзей

и даже олицетворения
фрейдовских воплощений Эго и Оно.

Сам же Беккет выражал
уверенность лишь в том,

что Владимир и Эстрагон

носили шляпы-котелки.

Подобно предположениям критиков
и нервирующему сюжету,

разговор героев вращается
вокруг исходной точки.

Они препираются и поддразнивают
друг друга, теряя ход мысли

и возвращаясь к тому,
с чего начали диалог.

Владимир: Судя по всему,
нам надо начать сначала.

Эстрагон: Это будет несложно.

Владимир: Сложно понять, с чего начать.

Эстрагон: Ты можешь начать с чего угодно.

Владимир: Да, но тебе нужно сделать выбор.

Беккет напоминает нам, что мир
на сцене, подобно нашим жизням,

не всегда наполнен смыслом,

а реальность тесно
переплетается с вымыслом,

так же как знакомое с абсолютно чуждым.

И хотя логичное повествование
приятнее для восприятия,

хорошая пьеса заставляет нас мыслить...
и держит в состоянии ожидания.